После выборов
Многие, думаю, согласятся: давно у нас не было местных выборов, таких значимых в общеукраинском масштабе.
Во-первых, из-за реформы децентрализации. Полномочий у местной власти стало больше, а значит – и конкуренция больше.
Во-вторах, местные выборы – это определенный маркер, с точки зрения понимания политического расклада на уровне страны в целом. Очевидно, что моновласти у "Слуги народа" на уровне регионов не будет (и никакие политтехнологические уловки, типа опроса от президента Владимира Зеленского за деньги партии СН, не остановят падение рейтинга власти), а значит – тренд на "новые лица" и конфигурация, которая сейчас есть на уровне правительства и большинства в парламенте, постепенно будут меняться.
В-третьих, показательны применяемые технологии и проблематика партий, то есть, соотношение количества и качества. Набор очень разнообразный, и во многом демонстрирует, как конкретный политик/партия представляют своего избирателя. Есть партии с четкой идеологической позицией, есть партии с акцентом на размытость и исключительно пиар. Есть здоровая конкуренция (и подкупа в виде гречки практически нет), а есть такие методы, как использование администрументов для не регистрации кандидатов на местах, или задействование клонов. Двойники и клоны – это вообще такая постсоветская практика. Двойники – это особенность стран с несменяемыми лидерами/политическими режимами, где все политическое при отсутствии конкуренции сводится к упрощению (вплоть до архаики с разными форматами политических "переодеваний" и двойников), и выборы выполняют формальную функцию уже заранее подготовленного "выбора". В постсоветских странах, где есть конкуренция, но слабые институты в сочетании с популизмом, упрощение зачастую сводится к легким способам разрешения сложных проблем, к спекуляции на штампах вместо просветительства, и клоны как технология – вполне себе органичная часть такого подхода.
Что касается поствыборного периода, то на уровне процесса/процедуры уже понятно, что может быть много судебных исков. Полиция зарегистрировала в ходе этой кампании в разы больше нарушений избирательного законодательства, чем это было на президентских и парламентских выборах в 2019 году.
На уровне результатов виборов также уже очевидно, что большинство действующих мэров имеют шансы быть переизбранными, и здесь вопрос, будет ли власть предпринимать разные "гибридные шаги" – или в виде недопущения мэров к власти (инициатива отменить второй тур выборов), или в виде сокращения власти новоизбранных мэров (инициатива закона о столице, в частности). Отдельная тема – борьба за местные советы и будущие коалиции, которые могут быть сформированы, независимо от идеологии и оппонирования субьектов в ходе выборов.
Но куда интереснее/важнее, какое продолжение результаты местных выборов впоследствии будут иметь на общеукраинском уровне. Фрагментация внутри власти будет только нарастать, по разным причинам: и потому что изначально СН – это список из разных групп влияния, а не партия, объединяющая своих партийцев системой общих взглядов; и потому, что по мере снижения рейтинга разные группы будут думать о новых проектах, обеспечивающих им политическое присутствие. А раз будет фрагментация, то неизбежно и переформатирование, в ходе которого, на мой взгляд, важно, чтобы в повестке дня страны были актуализированы важные темы/вопросы. Например, такие.
1.Проактивная политика в направлении ЕС и НАТО. Если еще десять лет назад был важен выбор – Россия или Запад, то после того, как Россия в 2014 году сама же обнулила этот выбор (аннексия Крыма, напомню, произошла, когда у Украины был внеблоковый статус), выбор находится в плоскости темпов евроатлантической интеграции. То есть, интегрироваться на словах или в реальности. Снижение темпов, де-факто, будет играть в пользу РФ.
2. Целостная позиция в вопросах безопасности, восстановления территориальной целостности Украины. Такой подход априори исключает вбрасывание в публичное пространство (как делает сейчас власть) таких вопросов, как свободная экономическая зона для Донбасса и Будапештский меморандум. Эти и другие вопросы, касающиеся безопасности, думаю, могут выноситься в публичное пространство только тогда, когда у власти есть целостное видение. То есть, как часть этого видения, а не наоборот. Не говоря уже о недопустимости того, что трактовки происходящих событий в сфере безопасности иногда расходятся у ООС и ОП. Формирование целостной и внятной позиции власти – неизбежно. Ведь давление России никуда не исчезнет, и в этом смысле российскую власть личность любого украинского президента/политика интересует только в той мере, в какой эта личность готова следовать российским условиям и интересам. Поэтому украинской власти опору и силу надо искать не в иллюзиях относительно готовности Кремля идти на компромисс. Опору надо искать в поддержке активной части украинского общества, внутреннем единстве и в усилении Украинской государственности.
3. Экономическая политика, и фискальная реформа как часть. Вместо этого нам навязывают дискуссию якобы о "внешнем управлении". Посмотрите, сколько кредитов МВФ брали правительства и до 2014 года, в том числе правительство Николая Азарова. Только тогда почему-то никто не говорил о "внешнем управлении". За этими разговорами скрывается объективная необходимость во внешнем кредитовании на какой-то период всех экономик, проходящих стадию трансформации. Субъективная составляющая этой навязанной дискуссии – боязнь олигархов быть вытесненными через транснациональные корпорации. Хотя это невозможно в полной мере, в силу того, что Украина не пошла по пути стран Восточной Европы в 90-х, как и не пошла по пути России (госкапитализм).
4. Продолжение реформы децентрализации. Пандемия корнавируса выявила ряд проблем местного самоуправления. Мы помним, как президент собирал у себя олигархов, демонстрируя тем самым, что главы ОГА не справляются с задачами. В итоге – основная нагрузка, организационная и финансовая, легла на мэров. И зря центральная власть перевела это все на уровень противостояния и конфликтности (вместо взаимной координации и командности), вплоть до странной инициативы от СН перенести второй тур выборов на период после окончания карантина (то есть, де-факто – отемнить). Не о том надо думать, как обездвижить мэров не от СН, сократив, тем самым, пространство самоуправления. А о том, как продолжить реформу децентрализации, гармонизировав полномочия, ответственность и контроль (имею в виду в том числе необходимость трансформации функции глав ОГА).
5. Правоохранительная и судебная реформы. Часто от действующей власти можно услышать обвинения в адрес предшественников применительно к реформе судебной системы. При этом за полтора года ситуация не улучшилась, а только ухудшилась. Можно привести массу примеров решений судов и в пользу олигархов. Другая крайность – поджеги домов и автомобилей как способ разборок с оппонентами (будь то политики, экс-чиновники, журналисты или представители гражданского общества), которые, похоже, стали нормой за последний год. Судебная реформа, как и реформа правоохранитлеьной системы – одна из важнейших в последовательности структурных реформ, она требует системности и поэтапности, а не втягивания в политический контекст противостояния.
6. Усиление институций. Опыт политической истории разных стран показывает, что опора на личность политика в сочетании со слабыми институтами и размыванием полномочий автоматически создают предпосылки для разного рода рисков – от аторитарных замашек до хаотизации, в случае потери рейтинговых позиций того или иного политика. В этом смысле, если западная политика – это, прежде всего, сильные институты государства и общества и разделение ветвей власти, и уже потом – личность (даже харизматичный лидер не может заменить собой институт, отсюда – устойчивость системы), то постсоветская политика – это слабые институты/их имитация и лидер-жрец, от которого зависит, утрируя, дождь, солнце и надои молока.
7. Повышение качества политической комуникации. Эти выборы не стали исключением с точки зрения намерений политиков/партий поспекулировать на штампах. В итоге, бег по кругу, с озвучиванием стандартных популистстких лозунгов в условиях сложных вызовов перед государством. В каком-то смысле популизм в политике – то же самое, что "быстрые деньги" в экономике. Он ориентирован на быстрый, ничем не подкрепленный результат, обессмысливая, тем самым, качественный подход к разрешению любой проблемы и порождая невежество в обществе. Любая популистская конструкция вообще очень сильно упрощает решение всех проблем. Именно поэтому политики предпочитают договариваться в кулуарах. В то время как поэтому публичная площадка для политиков – это не форма согласования позиций в содержательной дискуссии, а исключительно область популизма и пиара. Привнесение же "пробников референдумов" в качестве технологии только возводит в степень этот пиар – использовать народовластие можно только в комплексе с повышением уровня политической грамотности граждан и артикулированной позиции самой власти, иначе это профанация.
Подытоживая, можно констатировать, что местные выборы почти наверняка станут стартом для внутреннего переформатирования на общенациональном уровне.
