Предвыборный год
Несколько недель назад Леонид Кравчук, Леонид Кучма и Виктор Ющенко давали совместную пресс-конференцию, посвященную теме создания Единой поместной православной церкви. Общее участие трех президентов, по идее, должно было подчеркнуть важность этого вопроса для Украинского государства. Задавались разные вопросы, и каждый из президентов рассказывал о том, какие шаги за период его каденции предпринимались в направлении получения автокефалии. И вот среди прочего был вопрос: "А кто победит на будущих президентских выборах?". Ответ прозвучал, тождественный вопросу: "Точно не мы".
Я это вспомнила к тому, что диссонанс масштабности вопросов и вызовов – от стратегических (вопросы безопасности и укрепления украинской государственности, построения сильных институтов государства и общества) до конъюнктурно-текущих (рейтинги, пиар, "зрада і перемога" и т.д.) – во многом, будет определять ситуацию предвыборного года. Базовая характеристика – одновременность задач масштаба государства и политической деятельности, основанной на конъюнктуре и узких политических интересах.
Понимание обществом важности и поочередности решения тех или иных задач, безусловно, зависит от коммуникации, выстраиваемой политиками. А очень часто публичная позиция политиков выстраивается, исходя из их исключительно личных интересов и/или непонимания/несоответствия своего уровня масштабу задач/вызовов перед государством.
Безусловной позитивной характеристикой Украины накануне выборов является, скажем, тот факт, что мы не только не знаем, кто победит на выборах, но даже и не знаем, кто выйдет во второй тур президентских выборов. Это значит, что политическая конкуренция – неотъемлемая характеристика украинской политической системы.
Безусловной негативной характеристикой Украины накануне выборов является безответственность значительной части политического класса, в условиях вызовов, с которыми Украина не сталкивалась до 2014 года – как внешних, так и внутренних (в том смысле, что проблемы фронта обнажили/актуализировали и проблемы тыла). И как бы мы ни иронизировали по поводу того, что Иво Бобул (то ли в шутку, то ли в серьез) готов идти в президенты, даже такие шутки являются определенным показателем уровня политического класса, и отношения общества к этому классу. В этом смысле, вопрос "украинские политики – выше/ниже существующих вызовов" – по-прежнему актуален. Ведь если во время предстоящей избирательной кампании и выборов в 2019 году (президентских и парламентских) нам удастся избежать существующих рисков (прежде всего, в сфере безопасности и доверия внутри государства), то дальше процессы (и в плане продолжения курса на реформы, и в плане дальнейшего уменьшения зависимости, а значит и уязвимости, Украины от России) будут иметь необратимый характер.
Но все начинается с осознания масштаба вызовов. Поэтому обобщу риски, которые, на мой взгляд, имеют важнейшее значение уже во время предвыборного года.
Риск 1. Хаос и дестабилизация. В создании хаоса и дестабилизация ситуации в Украине может быть заинтересован только один субъект – тот, кто хочет ослабления/обвала Украинской государственности. В этом смысле, 2019 год – это рубеж для Кремля, последняя попытка изменить ситуацию в Украине в свою пользу. Собственно, в России этого и не скрывают. Вот, скажем, один из экс-сенаторов РФ, отвечая на вопрос ведущего российского федерального телеканала о том, как изменить отношение к РФ на международном уровне, прямым тестом так и сказал: "Принципиально ситуация может измениться только в связи с внутренними изменениями на Украине. Я бы на это больше ставил. Это то, на что мы можем влиять. Гораздо дешевле поддержать здоровые силы на Украине, чем платить огромные штрафы и участвовать в разных шоу" (под "шоу" он имел в виду в том числе расследование/ответ на расследование сбитого боинга MH 17). Или вот, скажем, еще одно высказывание – в этот раз члена общественной палаты при Минобороны РФ, который заявил, что якобы "украинская власть готовит провокации в виде химических атак, чтобы потом свалить все на Россию и активизировать военные действия на Донбассе". Эта почти что декларация о намерениях прозвучала на фоне отравлений детей в украинских школах. Поэтому нельзя исключать, что в это предвыборный год могут предприниматься/уже предпринимаются как попытки дестабилизировать ситуацию (цель которых – провокации, формирование недоверия ко всем институтам государства, а не только к отдельным политикам, создание хаоса), так и поддержка отдельных политиков/партий (с целью реванша). Как мы знаем, одна из попыток создания хаоса (в исполнении Владимира Рубана и Надежды Савченко) совсем недавно была предотвращена. И это была – явная попытка. А сколько будет попыток, завуалированных под "патриотизм", "свободу слова" и "политическую позицию" (как в случае с высказыванием одного народного депутата в адрес Олега Сенцова) – можем только предполагать. И здесь очень важно, чтобы украинские политики четко осознавали грань, где заканчивается внутриполитическая конкуренция и начинается сфера безопасности.
Риск 2. Популизм и отсутсвие качественной коммуникации с обществом. Грань между политиком и артистом/актером и так была очень тонкая, иногда – почти неуловимая. А теперь – этой грани вообще нет. То, что Святослав Вакарчук и Владимир Зеленский на полном серьезе участвуют в политических рейтингах (Иво Бобула пока не включили) – характеристика, точно не в пользу политиков. В этом смысле предстоящие выборы (парламентские, прежде всего), как никакие другие, проявят соединение в одном прямо потивоположного – популиста и реформатора, консерватора и либерала, коррупционера и антикоррупционера, "патриота" и агента и т.д. В целом, это признак кризиса политиков старой формации. К сожалению, оппозиция не сыграла своей роли в повышении качества политического процесса. Хотя могла. Спекуляции на проблемах, вместо конструктивной дискуссии и предложения альтернатив, приводят к разочарованию общества вообще во всех. В итоге, фамилии Вакарчука, Зеленского, Бобула звучат применительно к политике. Почему именно оппозиция не сыграла своей важнейшей роли? Потому что единственная публичная позиция – критика и дикредитация всего, что делает власть, без каких-либо адекватных и вменяемых альтернатив – размывает какую-либо содержательность вообще.
Риск 3. Дискредитация позитивов и реальных достижений. Думаю, никто не станет отрицать, что годы, начиная с 2014-го – очень непростые для Украины (особенно 2014-2015). И, тем не менее, в условиях войны, давления России на Украину по всем направлениям (от военного вмешательства – до информационной войны), нам удалось очень многое реализовать (в сфере обороны, внешней политики, начала системных реформ). Это не значит, что в Украине – все прекрасно. Но когда выходит тот или иной политик, и говорит, что все фейк, все плохо и вот-вот развалится (а так любят говорить и в России), то это дискредитация усилий вообще всех, и не только власти, и не только политиков, но и общества. Получается, что все позитивы, достигнутые вопреки войне и благодаря совместным усилиям всех, кому небезразлична судьба их страны, – все зря. Важны не столько фамилии, сколько процессы. Выпишите для себя, условно говоря, десять пунктов и проведите анализ того, кто из политиков и что сделал/делает в направлении реализации этих десяти пунктов.
И поскольку в публичном пространстве, на мой взгляд, преобладает "негативная повестка" (прежде всего, из-за оппозиции, которая почему-то считает, что "зрада" – это и есть синоним содержательной позиции), то я перечислю здесь позитивы, а также риски, которых Украине удалось избежать за прошедшие годы.
1. Удалось избежать полномасштабной войны, а также мира любой ценой, то есть ценой капитуляции или обмена Крыма на Донбасс. В ходе АТО был восстановлен конституционный порядок на более 6 тысячах квадратных километров территории Донецкой и Луганской областей, жители более двухсот населенных пунктов вернулись к нормальной жизни. По состоянию на май 2018 года с российского плена освобождены более 3200 человек. Принят Закон "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях".
2. Произошли кардинальные изменения в сфере обороноспособности: армия переведена преимущественно на контрактную форму комплектования; создан отдельный род войск – Высокомобильные десантные войска (в 2014 году), которые в 2017 году переименован в Десантно-штурмовые войска, и отдельный род сил – Силы специальных операций (в 2016 году); украинский ВПК разрабатывает и поставляет новейшие технологические образцы вооружения – ракеты ПВО, системы ракетного огня "Верба" и "Вільха". Общий объем финансирования сектора безопасности и обороны в 2018 году составляет 170,5 млрд грн. или 5,1% ВВП. ВСУ вошли в ТОП-10 сильнейших армий Европы (8 место по версии международного рейтинга Global Firepower или 29 место в рейтинге сильнейших армий мира – между Грецией и Чехией.). В Европе ВСУ занимают в рейтинге самую высокую позицию среди всех государств, не являющихся членами НАТО. Украина получила от стран НАТО (для целей обороны) джавелины, антиснайперские комплексы, бронетехнику, радарные контрбатарейные комплексы.
3. Ратифицировано соглашение об ассоциации с ЕС, в условиях контркампании РФ. Действует ЗСТ с ЕС. За 2017 экспорт украинских товаров в ЕС увеличился на 30%, а за четыре месяца текущего года – еще на 27%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Украина получила безвизовый режим, которым воспользовались уже 500 тысяч украинцев. Украинский паспорт занял 32 место в международном рейтинге престижности Passport Index (можно посетить более 120 стран без визы или с беспрепятственным получением визы на границе).
4. Украину, обороняющуюся от российской агрессии, поддерживают крупные субьекты геополитики. В 2017 и 2018 годах ЕС продлил санкции против России, США – санкции усилили. Расчет России снять/ослабить санкции, в том числе за счет военной кампании в Сирии, провалился. Сюда же: "Нефтегаз" выиграл по иску у "Газпрома" в Стокгольмском суде, а 19 украинских истцов от Украины выиграли в Третейском суде в Гааге по иску против России. Ну и Международный Суд ООН признал обоснованность позиции Украины и обязал РФ принять меры для прекращения и недопущения дальнейших нарушений Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации.
5. После экономического спада, вызванного последствиями деятельности Януковича и агрессией России, Украины перешла хоть и к незначительному, но росту экономики: золотовалютные резервы выросли в три раза (от 5,5 млрд. долл в 2015 году до 18,4 млрд. долл. на начало мая 2018 года); ВВП Украины растет девятый квартал подряд после четырнадцати кварталов падения, которое началось еще в 2013 году. По данным НБУ, рост ВВП Украины в 2017 году составил 1,9%, в 2018 году – составит 3%, в 2019 году – 4%. Индекс стоимости украинськoи биржевой системы Ukrainian Equities Index вырос с 900 долл. (2014 год) до 1700 долл (2018 год).
6. Проведена бюджетная децентрализация – сегодня более 50% бюджетных средств автоматически поступают на места и распределяются местными бюджетами. В итоге, бюджеты развития местных общин выросли в пять-шесть раз. Более трети населенных пунктов Украины уже объединились в Объединенные территориальные общины. Начата судебная, пенсионная, медицинская реформы, реформы образования.
7. Сокращено вмешательства государства в работу бизнеса: на 50% сокращено количество разрешений, на 87% – уменьшено количество необходимых сертификатов, отменены 15 тыс законов советских времен. Внедряется принцип единого окна на таможне, по этой технологии уже оформляется около 80% таможенных деклараций.
8. Заложены предпоссылки для борьбы с коррупцией: завершен первый этап формирования независимых антикоррупционных органов (НАБУ, НАЗК, САП), в процессе формирования ГБР, принят закон об Антикоррупционном суде; задача второго этапа – антикоррупционные органы должны, наконец, заработать. Принято ряд решений для повышения уровня открытости (введение системы э-декларирования для государственных служащих, дальше – э-декларирование должно работать по принципу автоматического отслеживания нарушений в э-декларациях с обязательным последующим открытием уголовных или административных производств). Ликвидированы непрозрачные закупки за средства госбюджета и вместо нее введена система электронных закупок ProZorro, которая впоследствии была усовершенствована. НДС теперь возмещается в автоматическом режиме, без вмешательства чиновников. В 2017 году ГПУ вернула в госбюджет 1,7 миллиарда долларов от структур, связанных с окружением Януковича. Создана новая патрульная полиця, реформирована Служба безопасности Украины, продолжается реформа системы прокуратуры.
9. Совершены шаги по деолигархизации. "Укртелеком" через суд возвращен в госсобственность (от Рината Ахметова). Игорь Коломойский потерял влияние на "Укртранснафту", ограничено его влияние на "Укрнефть", национализирован "Приватбанк". Также Коломойский потерял эксклюзивную скидку на электроэнергию для своих ферросплавных заводов. Сергей Курченко потерял Одесский НПЗ, ФК Металлист. Дмитрий Фирташ потерял монопольное положение на многих рынках и близок к потере права на использование газораспределительных систем.
10. Государство предприняло шаги в направлении создания Единой поместной православной церкви (в той части, где его роль необходима). Развивается украиноязычное информационное и культурное пространство. Согласно закона, с 13 октября 2017 Украина общенациональные каналы обязаны не менее чем 75 процентов вещания вести на украинском языке. С 8 ноября 2016 минимальная квота на долю украиноязычных песен в эфире радиостанций составила 25%. С 8 ноября 2017 квота выросла до 30%, а с 8 ноября 2018 возрастет до 35%. В 2017 году 27 фильмов получили финансирование из госбюджета, в 2016 году – 35. В бюджете-2018 на развитие украинского кинематографа заложено более 1 млрд. грн.
