Политические тенденции 2020 г.
Эпидемия COVID-19 – главный политический фактор года
Эпидемия COVID-19 стала в 2020 г. главным фактором влияния на общественно-политическую ситуацию во всем мире, в том числе и в Украине. Сама по себе пандемия COVID-19, и карантинные ограничения как инструмент борьбы с эпидемией, кризисные социально-экономические тенденции в большинстве стран мира, а тем самым и негативные политические последствия. Кроме того, и эпидемия и карантин очень неоднозначно повлияли на общественные настроения и эмоциональную атмосферу во многих странах, вызвав, в частности, всплеск протестных действий. Появился даже термин "постковидный политический синдром". Наконец, долгосрочные политические последствия может иметь использование чрезвычайных методов и новых информационных технологий для противодействия распространению эпидемии. В этой связи звучат тревожные голоса о существенном усилении контроля государства над поведением своих граждан, и рисках потенциального ограничения индивидуальных прав и свобод.
В Украине влияние эпидемии COVID-19 на политическую ситуацию проявилось в разных формах (некоторое усиление политического напряжения, снижения рейтингов Президента и правящей партии, и др.), но пока не имело значимых последствий.
Следует отметить волноообразное развитие эпидемии. В 2020 г. наблюдались две больших волны эпидемии – весной и осенью (по сей день). В декабре стала проявляться относительная стабилизация масштабов эпидемии. Однако пока непонятно, насколько это устойчивая тенденция.
В разных странах мира по-разному реагировали на развитие эпидемии и борьбу с ней. В течение года происходил поиск оптимальных методов противодействия эпидемии. Однако основным методом противодействия развитию эпидемии в большинстве стран мира стали различные карантинные ограничения. Эксперименты с разными формами карантина наблюдались и в Украине: от жесткого локдауна весной – до адаптивного карантина летом и в начале осени, и "карантина выходного дня" в ноябре.
И медицинская и управленческая системы оказались не вполне готовы к вызовам пандемии COVID-19 (впрочем, не только в Украине, а в большинстве стран мира, в том числе и развитых). Приспосабливаться приходилось на ходу. К тому же и вызовы менялись. Если весной в Украине не хватало элементарных ресурсов – медицинских защитных масок и санитайзеров (их дефицит удалось ликвидировать примерно в течение полутора месяцев), то затем стал проявляться дефицит аппаратов искусственной вентиляции легких, а осенью – нехватка медицинского персонала, кислорода для реанимационных процедур, некоторых медикаментов. На критический уровень к концу ноября вышла и заполняемость больниц. Остро проявились финансовые проблемы в обеспечении здравоохранения, в том числе и в выплате надбавок к зарплате и страховок для медицинского персонала. Средства антиковидного фонда, созданного решением парламента по инициативе Президента, частично были использованы не по назначению. Летом 2020 г. властям показалось, что угроза масштабной эпидемии миновала и часть средств этого фонда была направлена на дорожное строительство. Однако осенняя волна эпидемии оказалась и более масштабной, и более опасной.
Очень заметны были перепады общественных настроений по отношению к эпидемии COVID-19 – от страхов и отдельных проявлений паники в феврале-марте к летнему пофигизму и усталости от карантинных ограничений, а затем к новой волне тревог и опасений осенью и в конце года. Хотя, похоже, что к концу года большинство украинцев стали уже привыкать к вызовам и рискам эпидемии, а в крупных городах многие уже и переболели на COVID-19. Проявились, иногда весьма остро, противоречия между опасениями по поводу рисков эпидемии и социально-экономическими интересами. В целом, как это уже давно присуще украинскому общественному мнению, реакция украинцев на эпидемию была очень амбивалентной, как в оценке действий власти, так и карантинных ограничений. В частности, по данным социологов, критичное отношение к различным формам карантина сочеталось с пониманием необходимости таких ограничений. Возможно, значительная часть украинцев рационально понимала необходимость карантина и самоизоляции, но эмоционально не хотела дальнейшего усиления ограничений.
Государство вынуждено было, особенно осенью, искать баланс между интересами эпидемиологической безопасности и минимизацией экономических потерь от карантинных ограничений. В итоге карантинные ограничения, введенные летом и осенью были более мягкими, чем весной.
В целом воздействие эпидемии COVID-19 на общественную жизнь Украины оказалось парадоксальным: гораздо более ощутимым и значимым было влияние на экономику и повседневную жизнь украинцев, чем на политические процессы. Поведение украинских политиков и основные закономерности отечественной политики в условиях эпидемии COVID-19 почти не изменилась.
Определяющие политические тенденции в деятельности Президента Зеленского
2020 год стал периодом проблем, вызовов и испытаний для Президента Зеленского. Возможно, это был самый сложный и тяжелый год за всю жизнь Владимира Зеленского. После электоральных триумфов 2019 г. ему довелось столкнуться с целой чередой серьезнейших проблем. Год начался с трагедии, когда украинский самолет был сбит в небе под Тегераном. Затем началась пандемия, а вслед за ней и экономический кризис. Осенью пришлось столкнуться с кризисом вокруг антикоррупционного законодательства, вызванного решениями Конституционного суда.
Образно говоря, политический корабль Зеленского попал в полосу штормов, из которых он вышел хотя и потрепанным, с пробоинами, с потерей некоторых членов команды, но на плаву и с сохранением управляемости. Многочисленные прогнозы о том, что Зеленский к концу года потеряет власть, или, как минимум, утратит рычаги политического влияния, не подтвердились. Катастрофы для Президента Зеленского не произошло, но политическая среда вокруг него стала гораздо более проблемной, а иногда и агрессивной.
Рейтинги Владимира Зеленского вследствие коронакризиса, и неизбежного в Украине разочарования бывших сторонников, существенно снизились, но он все еще остается самым популярным политическим лидером. Хотя число его симпатиков уже меньше, чем число критиков и недоброжелателей.
Очень значимая тенденция в деятельности Президента Зеленского в уходящем году – существенное обновление его управленческой команды. В начале года он поменял главу своего Офиса, а затем и нескольких его заместителей. В марте состоялась смена Премьер-министра и большей части членов Кабмина, произошла и замена Генпрокурора. Кардинально обновился в течение года и корпус глав областных госадминистраций. В этой связи отмечу, что обновление команды Президента Украины в конце первого года его правления (или в начале второго года президентства) происходило и у ряда предшественников Владимира Зеленского на посту главы государства. Так что это почти закономерность, хотя и не очень устойчивая.
В процессе обновления команды Президента Зеленского проявилась еще одна показательная тенденция – изменение подходов и критериев в кадровой политике. Если в 2019 г. Владимир Зеленский делал ставку почти исключительно только на "новые лица", на кардинальное обновление политических и административных элит, то с февраля-марта 2020 г. он стал привлекать на высокие должности управленцев с опытом. Симпатии к представителям своего поколения у него сохранились, но теперь глава государства стал искать баланс между опытом и молодостью. В феврале-марте была заявлена и новая установка в кадровой политике – поиск более эффективных исполнителей. При этом политические ограничения отошли на второй план. В обновленную управленческую команду Президента Зеленского стали привлекать людей, которые работали и при Порошенко, и при Януковиче, и даже при Кучме.
В 2020 г. ключевой фигурой в ближайшем политическом окружении Президента Зеленского стал новый глава его Офиса – Андрей Ермак. На его определяющее влияние не повлияли ни ряд скандалов, ни целенаправленные информационные атаки. Очевидно, что руководитель офиса Президента пользуется исключительным доверием главы государства.
Пандемия COVID-19 спровоцировала определенные изменения во внешней политике Президента Зеленского. Ее главным инструментом на протяжении большей части года вынужденно стали телефонные переговоры. Очень показательно с кем Президент Зеленский чаще всего общался в течение года (и по телефону, и вживую) – это директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева, канцлер ФРГ Ангела Меркель, Премьер-министр Канады Джастин Трюдо, Госсекретарь США Майк Помпео, Президент Франции Эммануэль Макрон, Президент Турции Реджеп Эрдоган, Премьер-министр Италии Джузеппе Конте, Президент Польши Анджей Дуда, руководители Евросоюза, руководители ЕБРР (Европейского банка реконструкции и развития). Собственно, этот перечень отображает и главные внешнеполитические приоритеты Президента Зеленского в 2020 г.
И еще одна тенденция, заметная даже внешне. Владимир Зеленский все больше превращается в классического, обычного Президента и по стилистике, и по формам политической активности. Для президентского аппарата это снимает значительную часть проблем. Но сам Президент Зеленский может потерять при этом свою нестандартность и антисистемность.
Кабмин под ударами "политических землетрясений"
Весь год "трясло" в политическом смысле Кабинет министров Украины.
В начале года возникла серия скандалов – сначала вокруг зарплат и премий министров и их заместителей, затем вокруг прослушки Премьер-министра А.Гончарука. В конечном итоге все закончилось отставкой Премьер-министра. В марте был сформирован новый состав Кабинета министров во главе с Денисом Шмыгалем.
Однако кадровые пертурбации в составе Кабмина продолжались весь год. Двух министров (здравоохранения и финансов) поменяли уже в конце марта через три недели после формирования нового Кабмина. Последняя волна кадровых перестановок произошла уже в декабре. При этом проявилась парадоксальная тенденция – информационно-политические конфликты возникают вокруг одних министров, а меняют других. Объясняется это просто. Напряжение вокруг отдельных министров возникает вследствие обострения политической и бизнесовой борьбы различных групп интересов в правительстве и отдельных ведомствах. А решения о замене отдельных министров и/или назначении новых министров принимается по инициативе Офиса Президента (иногда – Премьер-министра). Также надо учитывать, что Президент Зеленский продолжает поиск более эффективных управленческих кадров.
Хотя кадровое "перетряхивание" Кабмина продолжалось в течение всего года, стало очевидным, что проводить назначения ряда новых министров через Верховную Раду очень непросто, а иногда такие назначения и не проходят. По этой причине несколько членов Кабмина работали некоторое время в статусе "исполняющих обязанности". Однако в конце года вступили в силу новые законодательные нормы, которые резко ограничили и полномочия "исполняющих обязанности министра", и время пребывания их в таком статусе. Тем не менее, с марта и по сей день остается вакантной должность министра энергетики. Похоже, что эта позиция становится такой же токсичной и взрывоопасной, как и должность министра здравоохранения. И это неудивительно. Внутри и вокруг энергетического ведомства сконцентрировались острые противоречия интересов нескольких олигархов и ряда крупных бизнес-групп.
Еще одна специфическая тенденция в деятельности правительства – организационное переформатирование целого ряда ведомств. При создании предыдущего правительства произошло объединение ряда министерств, а при нынешнем начался противоположный процесс. 27 мая Кабинет министров переименовал Министерство энергетики и защиты окружающей среды в Министерство энергетики и постановил создать отдельное Министерство защиты окружающей среды и природных ресурсов. 22 июля Кабинет министров создал Министерство по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины. В декабре 2020 г. принято решение о воссоздании министерства аграрной политики и продовольствия, и парламент утвердил его руководителя. В данном случае подтверждается одна из давних закономерностей организации работы Кабинета Министров Украины, своеобразный структурный цикл его функционирования – периодическое сокращение числа министерств и ведомств (с одновременным их объединением и укрупнением), а затем возвращение к изначальной отраслевой специализации правительственных ведомств. Этот цикл повторялся при всех президентах Украины. Как правило, с началом правления нового руководителя страны под лозунгами борьбы с бюрократией и сокращения расходов на госуправление происходило сокращение числа министерств. Но через некоторое время становилось понятно, что укрупненные министерства представляют собой громоздкие и плохо управляемые структуры с сильными внутриведомственными противоречиями. Параллельно начинали активно работать отраслевые лоббисты. В итоге происходило возвращение к привычной отраслевой специализации. Нечто подобное происходит и сейчас.
Помимо кадровой и ведомственно-институциональной нестабильности у Кабмина Д.Шмыгаля проявилась еще одна проблема – его подвешенный характер. С момента своего назначения это правительство воспринимается как "временное". Попытка утвердить в парламенте программу деятельности Кабинета министров Д.Шмыгаля оказалась неудачной. У Премьер-министра так и не сложились конструктивные отношения с народными депутатами. В отличие от своего предшественника это правительство не застраховано на год от отставки. Но вот парадокс. Эта страховка не спасла Алексея Гончарука от увольнения с должности Премьер-министра. А правительство Д.Шмыгаля без такой страховки продержалось уже дольше Кабмина А.Гончарука. Объясняется этот парадокс двоякостью политической ситуации вокруг правительства. При желании (но только со стороны Президента) не будет проблем с увольнением Премьер-министра (соответственно, и всего состава правительства). Но крайне сложно будет назначить нового Премьер-министра. Косвенно эту ситуацию подтвердил и провал с назначением Ю.Витренко на должность первого вице-премьера. Тем не менее, и продолжающийся коронакризис, и недостаточная эффективность деятельности нынешнего Кабинета министров при отсутствии у него иммунитета от отставки, остаются минами замедленного действия под правительством Д.Шмыгаля.
Верховная Рада: работа в полукарантинном режиме
2020 г. был, пожалуй, самым необычным периодом в работе Верховной Рады за все ее существование в независимой Украине. Во-первых, были длительные перерывы в ее работе в пленарном режиме. Во-вторых, никогда в деятельности украинского парламента не было такого количества внеочередных заседаний. Сначала это было способом преодоления технологии "спамовых поправок", а затем обусловлено необходимостью срочного принятия законопроектов и других парламентских решений в условиях эпидемии и карантина. Тем не менее, Верховная Рада поработала в 2020 г. достаточно результативно, хотя далеко не все законодательные планы на текущий год были реализованы, а целый ряд важных законопроектов (в частности: конституционные изменения о реформе децентрализации; о народовластии; и ряд др.) в итоге отложены на 2021 год.
Специфической тенденцией в работе Верховной Рады в первом полугодии 2020 г. было активное и регулярное использование технологии "спамовых поправок" для торможения и блокирования отдельных законопроектов. Эта, по сути, грязная политтехнология использовалась в борьбе против земельной реформы, а также для противодействия принятию банковского ("антиколомойского") закона, а потом и некоторых других законопроектов. При этом был установлен абсолютный антирекорд за историю украинского парламентаризма – более 16 тыс. поправок к так называемому "антиколомойскому" закону. Для того, чтобы была возможность преодолевать проблему "поправочного спама", Верховная Рада даже вынуждена была внести некоторые изменения в свой Регламент.
В марте-апреле внутри фракции монобольшинства проявились определенные противоречия. И хотя абсолютное большинство депутатов фракции "Слуга народа" (не менее 70-80% от состава фракции) сохраняли полную лояльность Президенту Зеленскому, возникли предположения о кризисе и грядущем распаде монобольшинства. Однако в течение года эти ожидания не подтвердились. Проблемы и недовольные внутри фракции правящей партии есть (особенно после местных выборов), но никто из фракции "Слуга народа" не вышел (правда, нескольких депутатов исключили). Ни кризиса, ни, тем более, распада монобольшинства в 2020 г. не произошло. Конфликты и проблемы, в том числе при голосованиях, во фракции "Слуга народа" периодически возникают. Но в юридическом смысле монобольшинству по-прежнему ничего не угрожает. Однако фракция "Слуга народа" уже не может полагаться при голосованиях (особенно по кадровым вопросам) только на своих депутатов. Поэтому с марта 2020 г. регулярно стали использовать механизмы ситуативного большинства. Стабильным (но неофициальным) партнером фракции "Слуга народа" стала депутатская группа "Доверие". Также регулярно поддерживают президентскую фракцию около десятка внефракционных депутатов, а в последние месяцы и ряд депутатов группы "За будущее". По отдельным законопроектам и кадровым решениям голоса давали и депутаты от всех оппозиционных фракций. Так, за "антиколомойский" закон и законопроект о рынке сельскохозяйственной земли проголосовали депутаты от "Голоса" и "Евросолидарности", ОПЗЖ давала голоса за ряд кадровых назначений (в том числе за министров Степанова и Шкарлета) и за продление закона об особом порядке местного самоуправления в ОРДЛО, "Батькивщина" поддержала бюджет и целый ряд других парламентских решений. Сложнее всего проходили кадровые вопросы, и при голосовании за утверждение некоторых кандидатур на должности министров происходили сбои. Но в основном в течение 2020 г. президентская фракция научилась достаточно эффективно использовать механизмы ситуативного большинства.
Политическая турбулентность вокруг правоохранительных органов
Ключевая политическая тенденция 2020 г. относительно правоохранительных органов – повышенная политическая турбулентность вокруг их деятельности.
В марте Президент Зеленский заменил Генпрокурора – вместо Руслана Рябошапки на эту должность была назначена Ирина Венедиктова. При этом глава государства выступил с резкой критикой в адрес правоохранительных органов за отсутствие решительных действий в борьбе с коррупцией. Однако летом и во второй половине года с резкой критикой в свой адрес столкнулась и Генпрокурор И.Венедиктова. Пока это критика не со стороны Президента, а со стороны СМИ и общественных организаций. Но все помнят, что Президент обещал оценить работу нового Генпрокурора по итогам года.
В конце мая – начале июня состоялась мощная информационно-политическая атака на министра внутренних дел Арсена Авакова. Но А.Аваков, который в марте благополучно пережил очередную смену правительства, устоял и в этот раз. Более того, во второй половине года его позиции, пожалуй, даже упрочились. Он остается самым опытным и влиятельным руководителем правоохранительных органов в Украине, хотя риски для него сохраняются, как и большое число явных и скрытых оппонентов.
Периодически под огнем резкой критики оказывалось Государственное бюро расследований (ГБР). Этот новый правоохранительный институт до сих пор не имеет стабильного руководства. Его руководители периодически менялись в статусе "исполняющих обязанности".
И ГБР и Офис Генпрокурора пытались периодически демонстрировать свою политическую нейтральность по криминальным делам периода Революции достоинства, предъявляя обвинения и представителям режима Януковича и активистам Майдана. Но выходило это очень неуклюже и, в большинстве случаев, заканчивалось информационно-политическими скандалами. Схожая ситуация была и с попытками предъявить процессуальные обвинения экс-президенту П.Порошенко.
Глава СБУ Иван Баканов был, пожалуй, единственным руководителем правоохранительных органов, который избежал скандалов и конфликтов, связанных с ним лично. А вот его ведомство периодически попадало в различные информационно-политические разборки, самой громкой из которых стал скандал в связи с якобы несостоявшейся спецоперацией по "вагнеровцам".
Конфликты и публичные политические разборки происходили и между отдельными правоохранительными структурами их руководителями. Так, в конце мая Генеральный прокурор И.Венедиктова выступила с резкой критикой в адрес руководства Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП). В конечном итоге, глава САП Н.Холодницкий в конце августа сам ушел в отставку, не дожидаясь завершения своих полномочий. Вслед за этим разгорелась бурная полемика относительно конкурсной процедуры назначения нового руководителя САП.
Вокруг антикоррупционных институтов (особенно НАБУ) политическое напряжение проявлялось регулярно. А осенью разразился острый кризис, вызванный решениями Конституционного суда Украины (КСУ). Сначала (в сентябре) КСУ признал неконституционными ряд норм закона о НАБУ (Национальном антикоррупционном бюро Украины), в том числе и по процедуре назначения главы НАБУ указом Президента Украины. Это сразу же спровоцировало политическую атаку на главу НАБУ А.Сытника, хотя в решении КСУ не шла речь о его отставке и немедленной замене руководства НАБУ. А в конце октября решение Конституционного суда о неконституционности целого ряда положений антикоррупционного законодательства спровоцировало масштабный политико-правовой кризис вокруг антикоррупционного законодательства и антикоррупционных институтов. Это решение КСУ фактически разрушало систему антикоррупционного электронного декларирования, почти полностью выхолащивало функции и полномочия Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции (НАПК). На перспективу возникли риски полной ликвидации антикоррупционной системы, включая и Высший антикоррупционный суд. Естественно, такая ситуация вызвала резко негативную реакцию у международных партнеров Украины. С резкой критикой решений КСУ выступил Президент Зеленский. Он даже пригрозил роспуском всего состава Конституционного суда, что явно охладило пыл судей КСУ и удержало их от новых конфликтных решений (по языковому закону и земельной реформе). От рискованных действий воздержался и глава государства.
В декабре Верховная Рада частично урегулировала правовой кризис вокруг антикоррупционного законодательства и полномочий НАПК. Но лишь частично. Фундаментальный антагонизм интересов между противниками и сторонниками антикоррупционных институтов остается актуальным. Нынешняя ситуация больше напоминает перемирие. Противостояние вокруг антикоррупционного законодательства и антикоррупционных институтов может возобновиться, вопрос лишь в поводах и в формах проявления новых конфликтов.
Основные политические тенденции местных выборов
Одно из главных политических событий 2020 г. – местные выборы.
Главная тенденция, которая проявилась и во время предвыборной кампании, и по результатам местных выборов, – существенное возрастание политического веса и влияния мэров областных центров и крупных городов, и местных элит в целом. Партии местных интересов (местных элит) стали ключевым политическим игроком во многих регионах страны, особенно в крупных городах и областных центрах. Это прямое следствие реформы децентрализации, бюджетного укрепления местного самоуправления, прежде всего городских и территориальных общин.
Вторая показательная тенденция – отношения между центральной и местными властями стали более противоречивыми и неоднозначными. Накануне и в ходе предвыборной кампании мэры целого ряда областных центров позволяли себе прямую пикировку с Президентом т правительством, и даже игнорирование некоторых решений центральной власти. Почти во всех таких случаях это было связано с неприятием тех или иных карантинных ограничений. Но сама по себе такая ситуация стала диагнозом нового характера отношений между центральной и местными властями. Правда, при этом надо учитывать влияние предвыборной ситуации. Перед выборами действующим мэрам было электорально выгодно демонстрировать противостояние с центральной властью и защиту местных экономических интересов (против карантинных ограничений). Но после местных выборов ситуация кардинально поменялась. И даже такие резкие оппоненты центральной власти как мэры Днепра и Черкасс стали демонстрировать конструктивные отношения с Президентом Украины. Перед лицом эпидемии коронавируса и острых экономических проблем центральной и местным властям лучше сотрудничать, чем конфликтовать.
Примечательная тенденция итогов местных выборов – большой партийный плюрализм. Депутатами местных советов стали представители 110 партий. Среди председателей городских, поселковых и сельских советов – представители 46 партий.
При этом на низовом уровне (сельские и поселковые советы, громады до 10 тыс. избирателей) преобладают беспартийные избранники: среди депутатов соответствующих советов их аж 96%. Более половины (52,6%) избранных председателей городских, поселковых и сельских советов были самовыдвиженцами, а не кандидатами от партий. Для местных выборов в Украине такой буйный партийный плюрализм и, одновременно, большое представительство беспартийных на низовом уровне местного самоуправления, – уже привычная ситуация. Нечто подобное наблюдалось и в 2015 г.
По суммарным показателям (наибольшее число депутатов в местных советах, наибольшее число избранных мэров городов, сельских и поселковых председателей) лидирует партия "Слуга народа". У президентской партии и самый высокий агрегированный рейтинг на местных выборах (агрегированный рейтинг партий на местных выборах – сумма результатов партий на выборах в областные советы, в Киеве – в городской совет, в Донецкой и Луганской областях – в районные советы). По расчетам соцгруппы "Рейтинг" по этому показателю за партию "Слуга народа" проголосовали 14,5% избирателей, принявших участие в местных выборах, за "Европейскую солидарность" – 13,7%, за ОПЗЖ – 12,5%. При этом надо учитывать, что значительное число избирателей на местных выборах проголосовали за местные партии. В целом за непарламентские партии на местных выборах проголосовали почти половина избирателей (49%).
В областных центрах тотально победили действующие мэры, в лидерах и их партии, а также другие партии местных элит. У президентской партии именно областные центры оказались слабым местом. Впрочем, и у других парламентских партий результаты по областным центрам не особо впечатляют. Только "Батькивщине" в Сумах и "Евросолидарности" в Ровно удалось выиграть выборы мэров. В остальных областных центрах победили кандидаты от непарламентских партий. В целом среди избранных мэров городов, сельских и поселковых председателей, выдвинутых политическими партиями, половину (49,3%) составляют представители непарламентских партий.
Еще одна значимая тенденция – сильная региональная специфика результатов местных выборов. Фактически в каждом регионе существует своя особая политическая система, и своя конфигурация партийной системы. В ряде регионов и областных центров правящими становятся местные партии. Иногда они имеют монобольшинство, но, как правило, формируют неформальные (ситуативные) коалиции вокруг себя.
Парламентские партии имеют преимущественное влияние, как правило, в своих базовых регионах. Партия "Слуга народа" показала более высокие результаты в центральноукраинских областях и на севере страны, а также в Закарпатье и на Буковине. При этом пропрезидентская партия будет представлена во всех областных советах, и в абсолютном большинстве местных советов во всех регионах страны. Партия Петра Порошенко показала более высокие результаты в западных и центральных областях Украины. ОПЗЖ, естественно, среди лидеров в русскоязычных регионах. Но было бы сильным преувеличением утверждать, что эта партия "взяла реванш" и победила в русскоязычных регионах. Ни в одном регионе эта партия не получила абсолютного большинства голосов, впрочем, как и все другие парламентские партии. В целом за ОПЗЖ на местных выборах-2020 проголосовало заметно меньше избирателей (по физическому числу голосов), чем на парламентских выборах 2019 г. "Батькивщина" показала более высокие результаты в центральных и северных регионах страны, а также в ряде западных областей. Также партия Юлии Тимошенко заняла почетное второе место по общему числу депутатов местных советов.
Специфическим "третьим туром" местных выборов стал процесс избрания руководителей местных советов и формирования ситуативных коалиций большинства в местных советах. Здесь победителями стали партия "Слуга народа" и партии местных интересов. В половине областных советов председателями стали представители президентской партии "Слуга народа", в четверти областных советов их председателями были избраны представители партий местных интересов. Ни в одном из регионов облсоветы не возглавили представители ОПЗЖ. Среди заместителей председателей облсоветов более трети представляют партии местных интересов. Среди отдельных партий по этому показателю лидирует "Батькивщина" (8 заместителей председателей областных советов). В целом можно сказать, что в большинстве областных советов и горсоветов областных центров сформировались неформальные коалиции партии "Слуга народа" и партий местных интересов. Довольно часто в таких коалициях участвует и "Батькивщина". При создании неформальных коалиций в местных советах доминируют прагматичные местные интересы, а не идеологические принципы или особенности позиционирования киевских партийных штабов.
Перепады переговорного процесса по Донбассу
Весь 2020 г. переговорный процесс по Донбассу происходил крайне вязко и противоречиво, периодически блокировался российской стороной.
В основном переговорный процесс сосредоточился на реализации договоренностей Парижского саммита лидеров стран Нормандского формата, а затем украинская сторона неоднократно пыталась поднимать вопрос о проведении очередного саммита лидеров стран "Нормандской четверки", который был запланирован на апрель в Берлине. Но из-за пандемии Ковид-19 и блокирующей позиции России этот саммит так и не состоялся. Более того, российская сторона пыталась вообще девальвировать и даже заблокировать "нормандский трек" переговоров. Однако другие участники Нормандского формата переговоров (Украина, Германия и Франция) с этим не согласились. И "нормандский трек" переговоров продолжал работать на уровне советников государственных лидеров, хотя и с периодическими паузами. Тем не менее, основная переговорная нагрузка в уходящем году легла на Трехстороннюю контактную группу (ТКГ), которая большую часть года (с конца марта) работала в онлайн-режиме.
Тенденция зависания переговорного процесса, в том числе и с выполнением решений Парижского саммита "Нормандской четверки", возникла уже в январе-феврале. В марте была очень неоднозначная и крайне рискованная для Украины попытка осуществить прорыв в переговорах по политической части Минских соглашений (инициатива по созданию "Консультативного совета" при "Трехсторонней контактной группе"). Но после резко негативной общественной реакции в Украине от этой инициативы отказались. В апреле состоялся очередной (и пока последний на данный момент) обмен задержанными лицами между Украиной и сепаратистами. Наконец, в конце июля 2020 г. состоялась договоренность по перемирию. Полного прекращения огня не произошло, нет и выполнения в полном объеме договоренностей о перемирии (уже традиционная история), есть и эпизодические провокации сепаратистов по срыву режима прекращения огня. Тем не менее, самое длительное перемирие (уже более четырех месяцев) за всю историю конфликта на Донбассе продолжается, хотя в ноябре-декабре оно, скорее, напоминает уже полу-перемирие.
В 2020 г. и в России, и в Украине произошло обновление состава переговорщиков по урегулированию конфликта на Донбассе. В феврале Президент РФ В.Путин поменял своего главного переговорщика на украинском направлении – вместо Владислава Суркова, ушедшего с должности помощника Президента РФ, эту роль стал выполнять Дмитрий Козак, ставший заместителем главы Администрации Президента РФ. В Украине главным переговорщиком остался Андрей Ермак, который, однако, получил повышение в статусе – он стал главой Офиса Президента Украины. А вот глава украинской делегации в ТКГ поменялся – в июле вместо Л.Кучмы им стал первый Президент Украины Л.Кравчук.
Произошло изменение переговорной тактики украинской стороны и существенно возросла ее активность. Тактика переговоров стала более наступательной. В мае был обновлен и усилен состав украинской делегации в Трехсторонней контактной группе. В состав украинской переговорной группы вошли представители правительства (вице-премьер Алексей Резников и заместители министров экономики и обороны) и руководители ряда парламентских комитетов. В июне была реализована инициатива Президента Зеленского об участии в переговорах Трехсторонней контактной группы (ТКГ) представителей ОРДЛО, не связанных с сепаратистами. Таким образом была нарушена монополия сепаратистов на представительство интересов ОРДЛО. Однако, ни обновление состава переговорщиков, ни тактические новации не привели к прорыву в переговорном процессе. Осенью 2020 г. и сепаратисты, и украинская делегация предложили свои варианты "мирного плана" по выполнению Минских соглашений, но по большинству направлений переговорный процесс опять увяз в трясине вязкой тактической борьбы. Россия вновь стала блокировать переговорный процесс и требовать от Украины односторонних уступок.
С выполнением Парижских договоренностей повторились точь-в-точь те самые проблемы, которые ранее возникали и с выполнением Минских соглашений. Россия требует первоочередного выполнения политической части договоренностей (включение формулы Штайнмайера в украинское законодательство, и быстрейшее согласование вопроса о выборах в ОРДЛО), а Украина справедливо требует для начала выполнить все пункты Парижского коммюнике по вопросам безопасности. И основная доля ответственности за неполное выполнение решений Парижского саммита "Нормандской четверки" лежит на России и пророссийских боевиках.
Неоднозначная история с выполнением Парижских договоренностей только подтвердила тупиковую ситуацию с Минскими соглашениями (выполнить в полном объеме, особенно политическую часть, невозможно, но и отказаться от "Минска" слишком рискованно). О том, как выходить из этого очередного тупика в переговорах, придется думать уже в 2021 году.
Военная ситуация в зоне конфликта на Донбассе: между войной малой интенсивности и перемирием
Хотя в декабре 2019 г. лидеры стран Нормандского формата договорились о прекращении огня в зоне боевых действий, в январе 2020 г. не состоялось даже новогоднее и рождественское перемирие. Военные действия в режиме малой интенсивности продолжались до конца июля. Только 22 июля удалось договориться о прекращении огня, включая прекращение использования беспилотников, запрет на ведение снайперских обстрелов, дисциплинарную ответственность за нарушение режима прекращения огня и ряд других дополнительных мер. Перемирие вступило в силу с 00:00 часов 27 июля. Полного прекращения огня так и не произошло (эпизодические нарушения происходили почти каждый день), как нет полного выполнения и других пунктов соглашения от 22 июля, но боевая активность сократилась почти до минимума. Впервые за все время военного конфликта на Донбассе в августе не было погибших и раненых в результате боевых действий и обстрелов. Посол Хайди Грау, представляющая ОБСЕ на переговорах в ТКГ, отметила 20 августа, что "число нарушений режима прекращения огня сократилось до самого низкого уровня, когда-либо фиксированного Специальной мониторинговой миссией ОБСЕ". В основном перемирие соблюдалось до начала сентября. Оно было прервано 6 сентября, когда в результате провокационных обстрелов пророссийских боевиков один украинский военнослужащий погиб, а еще один был ранен. После этого удалось договориться о возобновлении перемирия и формально оно продолжается по сей день. Однако нарушения режима прекращения огня последние два месяца фиксируются уже каждый день, не редкость и снайперские обстрелы, и даже использование минометов. Начиная с сентября каждый месяц происходят боевые потери среди украинских военнослужащих (есть и раненые и погибшие), хотя их в несколько раз меньше, чем было до объявления перемирия. Тем не менее, прослеживается тенденция медленного, ползучего возвращения к формату войны малой интенсивности, а вместо режима прекращения огня наблюдается скорее "полу-перемирие".
Воздействие эпидемии COVID-19 на ситуацию в зоне конфликта проявилось только в том, что в середине марта с обеих сторон было почти полностью перекрыто движение через КПВВ (контрольные пункты въезда-выезда) на линии соприкосновения. Во второй половине года российские боевики стали блокировать и открытие новых КПВВ. На интенсивность боевых действий эпидемия никак не повлияла.
